Загадки хлебопашества - Земледелие, пермакультура - Каталог статей - Экопоселения, поместья, пермакультура, земледелие

Главная » Статьи » Земледелие, пермакультура

Загадки хлебопашества

Итальянец Алессандро Гваньини побывал в России во второй половине XVI века, во времена царствования Ивана Грозного. После своего московского путешествия он принял польское подданство и 18 лет был комендантом принадлежавшего тогда Польше древнего города Витебска. Здесь-то он и постиг секрет необычайной урожайности зерновых, коим поделился в одной из своих хроник (витебские земли граничили со смоленскими, а агротехника у польских и русских крестьян была одинаковой). Секрет необычайной урожайности хлебных культур, как установил «веронец, золотой царь и начальник пехоты» Гваньини, заключался в способе их посева. «К двум частям ячменя примешивают третью часть ржи, и эту смесь сеют весной в урочное время. Ячмень дозревает и убирается с поля в то же самое лето. Рожь же из-под ячменя, едва поднявшаяся из земли, оставляется на зиму. На следующий год рожь бывает так урожайна и густа, что через неё с трудом можно проехать верхом, и так высока, что едва можно видеть едущего верхом человека. Притом одно зерно даёт 30 и более колосьев». О таком же способе сева в Вологодской губернии писали во второй половине XVIII века любознательные современники: «На подсеках сеют ячмень весною вместе с рожью и, когда ячмень поспеет, то оный сожнут, а остальную ржаную озимь вытравят. В будущий год тут изрядная рожь родится. И так на оной земле всегда два хлеба снимают». В Вышневолоцком уезде Тверской губернии «на новых сечах рожь иногда сеют с ячменем, что называется подсевом. Сжав ячмень, рожь оставляют к будущему году, собирая таким образом два хлеба за одною работою и на одной земле». Уже в наше время, в 1952 году, классик белорусской советской литературы поэт Якуб Колас воспроизвёл на опытной делянке этот старинный рецепт, и рожь у него дала урожай сам-700, а колосья многостебельных растений имели длину 12–14 см. Впрочем, когда поэт рассказал о своих результатах на страницах газет, представители официальной науки подвергли его высокомерному разносу. Интересно вспомнить и агрономические опыты немца Андрея Эклебена, который служил при императрице Екатерине II старшим садовником Летнего дворца. Эклебен на спор добился неслыханного урожая ржи и пшеницы, о чём в 1764 году на страницах «Санкт-Петербургских ведомостей» поведал Михайло Васильевич Ломоносов: «Почти всякое зерно взошло многочисленными колосами, наподобие кустов. В одном из оных из единого посеянного зерна вышло 2375. В другом кусте начтено 47 колосов спелых да 12 неспелых, из коих один колос состоял из 62 зёрен, а всех в целом кусту было 2523 зерна весом 10,5 золотника» (1 золотник = 4,26 г). Урожайность сам-40 и сейчас считается едва ли не запредельной, а чтобы злаки дали сам-500, сам-700 и даже сам-2523 – это уж, простите, ни в какие ворота не лезет! Но свидетельство такого авторитета, как Ломоносов, вряд ли кто решится подвергнуть сомнению. Свою технологию императорский садовник первое время держал в тайне, однако когда убедился, что высшему свету особенности его способа земледелия глубоко безразличны и больших дивидендов он на этом не заработает, продемонстрировал революционную агротехнику «знатным разных чинов особам». Как убедилась высокая комиссия, проверявшая эффективность изобретения Андрея Эклебена, «земля сих полей была совсем простая и без всякого навозу», а предназначенная для посева рожь – «весьма посредственна и куплена из лавки». На огороженных и охраняемых опытных полях призванный по этому поводу мужик засеял рожью два участка привычным способом: «Оному мужику на посев ржи отмерено было большими шоколадными чашками, которых он по 13 полных на каждое поле высеял. Оба сии поля, хотя одинаким образом посеяны были, но боронены различно. Потом сам посеял г. Эклебен третие поле совсем другим образом и употребил не более получашки – следовательно, только 26-ю долю против того, что мужик по обыкновенному образу на одно поле высеял». Своё поле немец вообще не боронил (пояснив, что хорошо обработанная земля препятствует умножению урожая), «но сеял обеими руками и, идучи, посеянные семена также обеими ногами зарывал в землю». Но перед посевом зачем-то выдерживал посевной материал между двумя слоями увядающего дёрна. А в 1775 году в журнале «Собрание новостей» Санкт-Петербургской академии наук сообщалось о крестьянине, который обрабатывал посевной материал в растворах извести и питательной смеси и добивался похожих результатов – зёрнышко ржи и ячменя давало 30–40 колосьев. При этом посевного материала расходовалось вчетверо меньше, чем при традиционном способе сева. Когда в 1958 году писатель Александр Ильченко рассказал о старорусских способах выращивания небывалых урожаев зерновых, многие земледельцы решили их испытать. В птицесовхозе «Большевик» под Ленинградом по способу Эклебена засеяли 154 га – и результат превзошёл все ожидания! Израсходовав посевного материала в пять раз меньше обычного, «большевики» получили под 50 ц зерна с гектара против обычных 12–14 ц, при этом жать пришлось серпами – комбайны не могли продраться сквозь зелёную стену кустистых хлебов. Но никто из учёных опытом ленинградцев не заинтересовался… В отличие от Екатерины Великой, которая, узнав о достижениях Эклебена, «повелеть изволили учинить сего большие опыты, вящим рачением и рассмотрением, для изыскания способов, не возможно ли такового расположения производить в знатном количестве для общей пользы». Но в России всякое начинание тогда лишь находит признание, если оно прошло апробацию на Западе. Как с горечью писал Андрей Эклебен, нашлись могущественные люди, которые, «стараясь прикрывать своё в том незнание, называли весь опыт обманом». И он не получил развития – как не получил развития и опыт ленинградских земледельцев. Уже на исходе XX столетия тамбовский фермер Владимир Коневич задался целью на своих 130 га засоленных земель выращивать по 100 ц на круг. Для начала он разбил небольшой участок на квадратики и, используя в качестве сеялки точного высева свою супругу (ей бы нужно памятник ставить, а не тамбовскому волку, как решили местные власти!), разместил в почве в пересчёте на гектар около 7 млн. семян озимой пшеницы в шахматном порядке, добавив нитрофоску. В пересчёте опять же на гектар урожай получился 115 ц – при средней урожайности по району впятеро меньшей. Растения вымахали столь мощными, что сами подавили сорняки. Коневич разработал конструкцию сеялки, заменяющей жену, и подался с документацией по инстанциям в надежде на финансирование изготовления опытного образца. Но, как водится, в инстанциях его инициативу благополучно замотали… Наши предки находили способы оберегаться от засух. Когда в XVIII веке земли Северного Кавказа начали осваивать казаки, они вскоре убедились, что выращивание хлебов по трёхпольной технологии, применявшейся в остальной России, малопродуктивно даже на чернозёмах: хлеб «родился слабее несравненно – редок соломою, тощ колосом, изредка кустами и притом ещё низок в разстении и не таков в умолоте». Постепенно казаки Моздокского полка выработали новую технологию вспашки и сева, давшую замечательные результаты. Пахоту выполняли очень рано – в начале или середине февраля. Пахали плугами, запрягши по три пары волов, землю выворачивали толстыми пластами. Оставаясь неразбитой, она содержала «под собою некоторого рода влагу, помогающую в возрасте всякого рода хлеба при случае бывающих там таких жаров, которые при самом наливе весьма вредят или совсем заваривают». Сеяли сразу после вспашки, затем боронили «четыре раза, но отнюдь не так, чтоб всю землю раздробить мелко, но по одной поверхности». Сняв урожай зерновых и не перепахивая землю, после первых дождей засевали её озимыми – рожью, пшеницей, ячменем – и только потом заборанивали по четыре раза. «От сего-то посредства родится там лутчей хлеб – густой, не имевший никакой нечисти, постороннего рода разстении, колосом тучный и составляющий от одного зерна особые кусты и в умолоте довольно избыточный. Озимовые в самом лутчем урожае родяца до сам-16, просо до сам-125, греча до сам-30, овёс сам-18, горох сам-35». Конечно, было бы наивно полагать, что крестьяне, почти поголовно неграмотные, главным орудием которых ещё столетие назад оставалась соха, могли в массовом порядке заимствовать опыт выдающихся земледельцев. Урожайность зерновых от века к веку росла, но черепашьими темпами. Уже в 1920–1930-х годах за крестьян стали думать начальники, порой имевшие смутные представления о том, как на стол попадает хлеб. Потом начались кампании по механизации, химизации, мелиорации сельского хозяйства, когда не промышленность подстраивалась под нужды крестьян, а селяне под нужды промышленности… Не пора ли одуматься?
Категория: Земледелие, пермакультура \| Добавил: Admin (18.03.2009) \| Автор: Леонид БУДАРИН «Аграрный эксперт»
Просмотров: 5588 \| Теги: хлеб, хлебопашество