К ЗЕМЛЕ С ЛЮБОВЬЮ И ЗНАНИЕМ

                                                    ОБРАЗ ПОСЕЛЕНИЯ 
Вторая статья из цикла 
«Организация экопоселений: успешные шаги и камни преткновения» 
Я продолжаю цикл статей, посвященный организации экопоселений. В первой статье речь шла о принципиальных различиях в понимании идеи экопоселения и родового поместья, которые могут привести к сложностям при его организации, а также о различии во взглядах на жизнь экопоселения у постоянно проживающих там жителей и у "горожан". Теперь мне хотелось бы написать об Образе поселения и о его влиянии на поселенческую практику. 

(1) Представление организаторов о собственном участии в проекте.

  Если ты организуешь экопоселение и привлекаешь в это дело других людей, которые в определенном смысле доверяются тебе, то очень важно с самого начала достаточно четко отдавать себе отчет в том, насколько ты сам готов участвовать в жизни организуемого поселения. 
Ибо если поселение, допустим, планируется как место для постоянного жительства людей (а некоторые люди, особенно деревенские и те, кто приезжают издалека, по наивности предполагают, что любое экопоселение предназначается именно для постоянного проживания), то логично спросить, насколько сами ведущие организаторы готовы к скорейшему переселению в экопоселение. И если ты как организатор отдаешь себе отчет, что ты пока к такому шагу не готов, то лучше либо не начинать дело, либо всем сразу объявлять, что вы создаете экопоселение дачного типа, не ориентированное на постоянное проживание. 
 

  Если же, несмотря на свою неготовность, организатор начинает создавать поселение, надеясь, что поселятся там и будут жить другие, то в будущем это очень часто приводит к конфликту. Поскольку организаторы поселения живут в городе, а на территории поселения, где уже постоянно живут несколько семей, надо решать все большее число вопросов, то среди поселенцев выделяются свои лидеры, и, таким образом, создается двоевластие. Горожане принимают на своем городском собрании (на которые поселенцы обычно не ездят) нового участника и оформляют ему документы на землю, а поселенцев ставят перед фактом: "вот, знакомьтесь, ваш новый сосед", так и не спросив, желают ли люди видеть рядом такого соседа. А поселенцы, естественно, возмущаются и тоже начинают принимать свои решения в обход горожан: "А мы тут решили построить на общие деньги русскую печь для выпечки хлеба..." - "Как это понять - "мы тут решили"? Какое право вы имеете самовольно распоряжаться общими деньгами?" и т.п. 

  Для поселенцев попытки горожан как-то управлять жизнью поселения выглядят очень неуклюжими, порой просто смешными. И иногда это начинает даже прямо высказываться: "Да как вы можете предлагать такой бессмысленный проект? Общий Дом, в котором нельзя зимой организовать спектакль или танцы, Общий Дом, в котором нет места, чтобы расположить библиотеку и размещать гостей - зачем он тогда вообще нужен, если для самого главного непригоден? Нет, такое может прийти в голову только горожанам!" А горожане, естественно, обижаются. 

 Понятно, что из подобной ситуации вряд ли может выйти что-то хорошее. 
Для того же, чтобы с самого начала предотвратить такое развитие событий, лидерам нужно, прежде всего, понять себя и решить - или ехать в поселение первыми, или передать руководящие функции (в частности ключевые позиции в вопросах о предоставлении земли в поселении и о распоряжении общими деньгами) кому-то другому, более близко связанному с землей, взяв на себя какие-либо вспомогательные функции.
 

  Кстати, когда основные организаторы переезжают в поселение на постоянное жительство, то, как правило, начинается бурный расцвет, как это видно на таких примерах, как СветоРусье (за три года с момента основания постоянное население с нуля достигло 13 семей (29 чел), налажены хорошие отношения с администрацией района, люди зарабатывают деньги в поселении, действует своя школа, проведен крупный брачный слет и несколько массовых семинаров и т.д.) и Ковчег (на 2008 год около 100 зимующих жителей, 14 детей, родившихся непосредственно в поместьях, свои столярная мастерская и пилорама, замечательный хор и т.д.)

  Присутствие "на передовой" людей, способных организовать решение земельных и денежных вопросов, безусловно, повышает оперативность и эффективность реагирования поселенцев на любые возникающие проблемы. Иначе же эти проблемы могут копиться, разрастаться и достичь таких объемов, что потом разрешить их можно будет только "оторвав с мясом". К примеру, вопрос об исправлении дорожной разметки на территории поселения в 200 Га для трех семей постоянных жителей трудноподъемен, особенно когда горожане откровенно не хотят ни заниматься этим делом, ни терпеть, чтобы кто-то другой корректировал разметку их участков. И если, скажем, в нашем поселении изначально не была продумана дорожная система, а все организаторы, осуществлявшие разметку полей, в поселении не живут и сопротивляются идее что-то поменять, то уже сейчас у нас несколько широко используемых дорог накатано прямо по участкам, а у некоторых людей саженцы высажены на дорогах. Как будет решаться эта проблема, когда на потенциальных дорогах подрастут саженцы или построятся какие-нибудь сооружения, не представляю.

(2) Поселение, хутор или дачный поселок?

  Если честно, то я крайне мало знаю таких поселений, в которых люди действительно четко представляют себе, что они делают и как должно выглядеть то общество, которое они создают. Иными словами, такая вещь, как Образ Поселения, несмотря на то, что это сочетание слов общеизвестно, реально присутствует у весьма незначительного круга инициативных групп . И очень много таких групп, где реальная политика, проводимая в поселении, идет в разрез с заявленным на бумаге образом.

  Как говорят в Ковчеге, "есть люди, которые приходят к нам, чтобы строить свое поместье, и есть люди, которые приходят строить поселение. И это разные вещи. Взять гектар земли и обустроить его — в принципе, не такая уж трудная задача. Создать из этих отдельных гектаров гармоничное сообщество — гораздо сложнее".

  Для многих организаторов экологическое поселение представляется простой суммой родовых поместий, а какая бы то ни было социальная жизнь, внутренние связи, общие объекты - "возникнут сами по мере надобности". Поэтому в некоторых поселениях (я знаю не одно такое) даже не выделяются земли для общепоселенческих целей - для Общего Дома, школы, каких-либо общих производственных помещений или общих парков, садов и т.п. Так, в одном Пермском поселении на вопрос об общем участке ответили так: "Да, когда возникнет нужда, то выделим какой-нибудь участок из тех, что останутся..."

  В книгах серии "Звенящие кедры России" довольно часто проводится аналогия между анастасиевскими поселениями и дачными поселками, и в 5-й книге в главе "Предвестники Новой Цивилизации" В.Мегре прямо пишет: "Подавляющее большинство дачных кооперативов в России соответствуют принципам экопоселений." И здесь же пишет о том, что у российских дачных кооперативов, как правило, нет какой-либо структуры управления и каких-либо общесоциальных объектов. Грустно признавать это, но вполне вероятно, что именно эти строчки из книг приводят сейчас к тому, что экопоселение, распланированное и организованное в соответствии с принципами дачного поселка (т.е. по сути - без всякой организации), наталкивается на серьезные проблемы при попытке его участников наладить в нем постоянное проживание.

  Дачный поселок - это, во-первых, место для сезонного проживания. Во-вторых, даже не столько для проживания, сколько для отдыха - людей, у которых есть дом, работа, общение и школа для детей вне дачного поселка, т.е. в городе. В-третьих, дачный поселок не предполагает какого-либо взаимодействия людей, не предполагает реализации дачниками каких-либо крупных совместных дел (скажем, организации школы, кружков по интересам, спортивных игр, ярмарок, праздников, фестивалей, слетов половинок и т.д. В-четвертых, дачный поселок не имеет единой культуры, которая бы выделяла его среди окружения и заставляла бы отстаивать свои убеждения и принципы перед людьми с иными ценностями или без таковых. И, соответственно, не имеет механизма защиты своей культуры (почему и происходит так, что когда в дачный поселок вторгаются деревенские хулиганы или бомжи, охочие до цветных металлов и прочих ценностей, то люди предпочитают бросить или продать свою дачу, не зная, как защититься). В-пятых (это связано с предыдущим), у дачника всегда есть аварийный выход: дача - это не единственный его дом, и если с дачей происходят какие-то проблемы, то дачник может бросить ее и вернуться в город.

  Все эти моменты кардинальным образом отличают дачу от поселения, где люди живут круглый год, работают, рожают и воспитывают детей и т.д. И потому и планировка территории, и организация жизни в экопоселении должна быть иной. Постоянно действующее экопоселение не может быть просто совокупностью участков - требуется что-то еще. Как сформулировал этот момент Федор Лазутин, один из организаторов экопоселения Ковчег, "экопоселение - это родовые поместья плюс община", причем под словом "община" здесь понимаются и отношения между людьми, и общие дела и интересы, и территория и имущество, предназначенное для реализации этих общих интересов .

  Поэтому при планировке экопоселения совершенно необходимо уделять внимание не только поместьям, но и тому, как и где будет происходить взаимодействие между ними.
 
  Хотя, конечно, все зависит от того, какой результат вы хотите получить. 
В Свердловской области, в красивом и уединенном гористом месте, есть экопоселение с весьма примечательной планировкой. Оно расположено вдоль берега реки, и, по принятым в поселении правилам, каждый участок должен иметь выход к берегу. То есть каждый участок прилегает на 100 метров к реке и тянется от реки в сторону леса - на 200, 300, 400 и т.д. метров, в зависимости от того, насколько в этом месте лес отстоит от берега. В итоге участки в поселении имеют размеры от 2-3 до 8-9 гектар, а само поселение тянется вдоль берега примерно на 4-5 километров (пока еще не слишком много участников), ну и, соответственно, через поселение проходит одна главная дорога - вдоль берега. Каждому новому участнику выделяется следующее звено в этой цепочке, так что поселение растет только в длину, и его центр, соответственно, тоже смещается с каждым новым выделенным участком. 
Было бы чрезвычайно интересно взглянуть на жизнь этого поселения, когда оно заселится (а заселиться ему, похоже, будет не очень-то легко, и пока там никто не живет), ибо при таких огромных размерах участков и таких больших расстояниях в поселении довольно непросто будет людям ходить друг к другу в гости или на собрания, не говоря уже о прокладке каких-либо коммуникаций. Очень вероятно, что здесь люди будут жить более обособлено, чем, скажем при типовой, "гектарно-клетчатой" планировке, и, к тому же будут больше пользоваться автомобилями и сотовыми телефонами внутри поселения. А, поскольку заселение участков обычно происходит в стихийном порядке, то первопоселенцам придется иметь ближайших соседей за 2, 3, а то и 4 километра. Очевидно, что выжить в таких условиях (еще с учетом того, что ближайшая деревня находится в 12 или 14 километрах) может только достаточно сильная и высокодуховная, "самодостаточная" порода людей, и если бы целью организаторов поселения являлось бы формирование именно такого коллектива, то все было бы сделано как нельзя лучше. Слабые натуры, не способные переносить уединение и суровые условия (удаленность от цивилизации и от соседей), отсеивались бы сами собой. 

  Однако самое забавное, что в "программе развития" этого поселения (эту бумагу составил прежний лидер поселения, которого впоследствии участники не поддержали и переизбрали, но, тем не менее, в качестве примера мышления некоторых организаторов она характерна) я видел такие пункты, как "организация туристического центра", "строительство плавательного бассейна", "асфальтирование подъездной дороги" (14 км) и т.п., т.е. планы организатора совсем не были связаны с отшельнической жизнью, но, напротив, предполагали активную общественную деятельность. 

  Эту историю я как раз и привожу как пример случая, когда теоретический, бумажный образ поселения (предполагающий активную социальную жизнь) весьма расходится со способом его воплощения (в частности планировкой территории), равно как и с особенностями местности (склоняющими более к уединению и отшельничеству). И свидетельством тому может быть тот факт, что это поселение, возникшее раньше многих других (того же СветоРусья), не имеет до сих пор ни одного постоянного жителя. 
  И надо заметить, что это довольно распространенная ситуация.

(3) Образ жизни в будущем поселении: степень близости к природе и цивилизации.

  Если мы хотим создать поселение, то очень хорошо бы постараться как можно детальнее представить, что же мы хотим получить - "коттеджный поселок анастасиевского типа" со светом, газом, водопроводом и канализацией в 6-10 км. от места работы (вроде поселения Райское в Тюмени ); хотим ли мы, напротив, максимально удалиться от цивилизации и жить, как Анастасия и как индейцы (говорят, что такие поселения есть где-то в Восточной Сибири, где организаторы не стали даже оформлять землю, а просто пришли и поселились в лесу), или же выбрать что-то промежуточное. И если вы, живя в городе, не имеете представления о том, какие вообще возможны варианты жизни в сельской местности - какие строят жилища, как их отапливают, как удовлетворяются основные потребности (продукты, вода, туалет, умывание, мытье и стирка), какие используются инструменты, как организуется трудовой день и т.д. - то было бы очень правильно перед тем, как планировать образ своего поселения, познакомиться с тем, как живут в деревнях, на удаленных хуторах, в других экопоселениях. Какую-то пищу для размышлений могла бы дать и литература - описания крестьянского быта XIX века (Глеб Успенский), книги и статьи из истории переломных моментов российской деревни (коллективизация 1930-х, укрупнение деревень 1960-х, первая волна постсоветского фермерства 1990-х), описания жизни отшельников и путешественников ("Жизнь в лесу" Г.Д.Торо, "В горах Кавказа" - не помню автора, о жизни православных монахов в советское время) - однако это именно пища для размышлений, а не руководство к действию, потому что современные условия конкретного места где-нибудь в Судогодском районе Владимирской обл. могут отличаться от того, что написано в книгах, весьма радикальным образом, равно как и сознание и привычки современного человека. 

  Есть инициативные группы или отдельные люди в них, которые мечтают о максимальной близости к природе в своем поместье: жить в вигваме или землянке, ходить босиком или даже в обнаженном виде, питаться дикими растениями и т.п. Однако, если действительно такие намерения есть, к их воплощению нужно очень хорошо подготовиться - и физически и социально. Я знаю два случая (из Уральских поселений), когда один человек (семья) из инициативной группы первым селился в чистом поле и пытался наладить быт именно в таком духе, но последствия этого оказались весьма неприятными для всего поселения. Во-первых, поскольку именно этот один человек оказался доступен наблюдению местных сельских жителей, то, глядя на него, вся соседняя деревня (а поселение находится опасно близко к деревне - практически через дорогу) решила, что на их бывших покосах поселились какие-то сумасшедшие. И решила, что с такими людьми никаких серьезных отношений быть не может, и можно косить на их участках и вообще игнорировать. Вся группа поняла это так, что "Славик (я изменил имя) позорит нас перед местными, и из-за него у нас портятся с ними отношения" и начала соответствующим образом относиться и к своему бывшему единомышленнику. В итоге, человек, имевший самые чистые намерения и наиболее ревностно преданный идее, оказался под перекрестным огнем; а другие участники группы как-то умерили свой пыл в освоении участков, опасаясь, возможно, что их - переселись они на поля - местные будут воспринимать точно так же. 

  В другом поселении был очень похожий случай: когда первая семья переселилась на гектар и начала там жить в гармонии с природой, говоря, что "когда вот эти наши одежды износятся, мы будем ходить в нетленных одеждах" (ну т.е. в "ведрусских купальниках"), остальная группа тоже как-то слегка отшатнулась от них и на вопросы со стороны о жизни первопроходцев люди отвечали со смущенной улыбкой: "Да, есть у них там свои причуды. Но это чисто их личный выбор. Мы будем жить по-другому". Вроде, право на выбор пути ни у кого не отнять, но заметно, что участники группы стесняются того, что репутацию их поселению создают именно "экстремалы". 

  В то же время, мне рассказывали, что на югах - около Геленджика и в Крыму - подобного рода "индейцы" селятся в палатках и даже в пещерах целыми общинами. Они не выделяют себе формально никаких гектаров, а просто живут в горах и на побережье, питаются травами и фруктами из местных садов и тем, что им дарят торговцы на рынках, купаются в море, иногда устраивают разные представления для туристов. И там, на фоне общего экзотического колорита этих мест, они смотрятся вполне гармонично и вызывают влечение и интерес у приезжающих. Мне рассказывали истории даже о том, что эти "дети природы" исцеляли людей от болезней. 

  Т.е. варианты, когда в одном поселении пытаются поселиться люди со слишком разными убеждениями по вопросу о близости к природе и отказе от благ цивилизации, проходят плохо: одним становится стыдно и некомфортно находиться в коллективе, где есть такие-то, а те в свою очередь чувствуют, что единомышленники "не понимают их в их самых высоких устремлениях." 

  Поэтому очень важно, чтобы все участники группы были сторонниками примерно одного уровня близости к цивилизации. Если вы хотите ходить в нетленных одеждах и питаться энергией солнца (и это очень здорово!), то старайтесь собрать группу, мыслящую в том же ключе. И выбрать подходящее место - или максимально удаленное от цивилизации (скажем, горный Урал или Сибирь), или и без того экзотическое, где подобные экстравагантности не в новинку (Черноморское побережье). Если же основная часть вашей группы мыслит более умеренными, "цивильными" категориями, то при появлении людей, настроенных на радикально духовную жизнь, старайтесь им объяснить, что им лучше найти другую группу: здесь они могут в критический момент остаться без поддержки.
 

  Сказанное относится также и к случаям повышенной тяги к благам цивилизации: если часть группы мечтает о централизованном водопроводе и газоснабжении, асфальтированных дорогах и т.п., а другая часть не принимает этого, то этот вопрос очень желательно разрулить до выхода на землю. 
Иногда и в этом случае дело доходит до крайностей, когда участники инициативной группы пытаются при создании образа поселения перетащить на поля из города все наивозможнейшие блага технического прогресса - от спутниковых антенн до чудо-эко-домов с куполами из стеклопакетов и от стиральных машин-автоматов до генераторов на торсионных полях. Что-то подобное я вижу в том образе, который Виталик Кияткин (Kristofer) пытается придать своему поселению "Большая Медведица". В проекте у Виталика и магазины в поселении, и придорожное кафе, и школа, и медпункт, и даже оплачиваемый сторож - чуть ли не пожарная часть и полицейский участок. На практике попытки реализовать подобные проекты приводят к тому, что устанавливаются большие вступительные сборы для членов поселения, которые быстро растут, и со временем может наступить момент, когда новые люди просто перестанут приходить в группу. Похоже, что что-то подобное случилось с Челябинской группой господина Вострикова, который обещал создать в своем поселении "Новую Америку" с асфальтовыми дорогами и вертолетными площадками на крышах домов и предлагал гектар земли за 500 тысяч рублей (еще в 2004 году). Одна из семей, сбежавших из его группы, теперь благополучно поселилась у нас в поселении (слава богу, деньги они еще не заплатили). 

  В общем, эти вопросы явно не стоит пускать на самотек - они достаточно важны, чтобы из-за недоговоренности о них в будущем в поселении могли возникнуть трения и конфликтные ситуации. 

  Все эти вещи кажутся банальными, но, увы, я знаю массу групп, в которых люди начинают задаваться вопросами о том, как они будут жить, уже после того, как земельные участки распределены и переданы в частную собственность. И тогда, даже если человек, несогласный с возобладавшей в поселении идейной линией, уходит из поселения, он нередко сохраняет право на землю за собой. Назло или просто по инерции, на всякий случай. И поселение уже расколото и перегружено мертвыми участками еще не успев встать на ноги. 

  Важно понять: поселение не может быть простой суммой отдельных участков. Нельзя на отдельно взятом участке построить жизнь, принципиально отличающуюся от той, что на участке соседа и в остальном поселении. Взаимодействие, взаимное влияние существует неизбежно, и оно может как помогать, так и напрочь разрушить все планы.Поэтому люди, собравшиеся в одной группе, должны знать о представлениях друг друга по поводу жизни на земле достаточно хорошо. И очень важно продумать не только будущий быт, но и общественную жизнь в поселении: как мы будем общаться, чем заниматься вместе, какие у нас будут общие проекты, как мы будем относиться и решать семейные вопросы (случаи несогласия супругов с идеей, развод, одинокие женщины, основные принципы воспитания и образования детей). 

  И планировка территории, организация и финансы, общие правила в поселении должны быть продуманы в таком ключе, чтобы эти вещи не расходились с Образом (скажем, если мы собираемся заводить какие-то общие объекты, то как минимум нужно, чтобы в них или около них кто-то постоянно жил и имел возможность присматривать и обслуживать. И чтобы эти объекты располагались в удобных местах и т.д.).
 

(4) Волшебство и сверхспособности. 
  Многие анастасиевцы стараются не вдаваться особо в построение образа будущей жизни по той причине, что "в реальности все равно все окажется не так, как мы планировали" или "потому что все равно у нас скоро появятся особые способности - передавать мысли на расстоянии, не мерзнуть в холода и т.д., и от этого и быт наш радикально изменится." 

  По моим наблюдениям, в этом есть и правда, и неправда. Правда в том, что жизнь в поселении действительно оказывается иной, чем планировалось, и многие планы сами собой рассыпаются при встрече с живой реальностью, однако верно и то, что те, кто как-то подготовил себя заранее и получил хоть какие-то знания, а еще лучше практический опыт (например, жизни в сельской местности), приспосабливаются к новым условиям гораздо легче. 

  По поводу же сверхспособностей я могу сказать вот что. Мой собственный опыт и опыт других людей из нашего поселения говорит о том, что эти вещи действительно начинают происходить, но опять-таки не совсем так, как люди предполагают, живя в городе. В первые два года существования поселения (2003-2004), когда энтузиазм, внушенный книгами, был высок, а ощущения от контакта с природой, доселе неведомой - свежими и непривычными, очень много происходило самых фантастических случаев. Случалось, что люди, находившиеся на разных концах 50-гектарного поля, сходились вместе, мысленно позвав друг друга; случалось, что наши девчата выходили на трассу и точно предсказывали цвет и марку машины, которая их подберет и довезет до районного центра, случались видения, случались необычные ощущения и гениальные идеи... У тех, кто оставался зимовать свою первую зиму на полях, эта зима становилась волшебной и незабываемой. Я помню свои ощущения тогда, в январе 2006: совершенно улетучился страх, казалось, что я всесилен, и могу сотворить из ничего все, что угодно. Мне стали сниться такие яркие, ясные, значимые и запоминающиеся сны, что чтение книг стало казаться скучным и бессмысленным занятием. Веселость, задор, неуемная энергия, совершенно бездонное чувство юмора стали моими неотделимыми спутниками на протяжении несколько месяцев, и в это время все говорили мне, что со мной произошло что-то необыкновенное. Но - все эти вещи происходили только до тех пор, пока мы не стали всерьез заниматься своим бытом и обустройством своих поместий. Т.е. пока люди жили в палатках, пока у меня в доме не было ни пола, ни окон, ни мебели, ни дров - волшебство сопровождало нас почти повсеместно. Но теперь, когда у нас есть и более-менее обустроенные дома, и бензо-электро-инструменты, и баня в поселении, и даже электричество у некоторых; сейчас, когда у меня в доме ловится сеть трех операторов сотовой связи, а я сижу сам за ноутбуком, подключенным к аккумулятору, заряжаемому от солнечной батареи, когда мои соседки покупают колотые дрова за деньги, а воду качают электронасосом из скважины, когда мы уже не ходим пешком в Юргамыш, а ездим на такси - сейчас почти вся мистика таинственным образом исчезла из нашей жизни, и многие поселенцы снова озабочены глубокими философскими вопросами типа "где взять деньги?". 
  Поэтому вряд ли можно надеяться на то, что, если у вас будет сотовый телефон под рукой, то вы научитесь посылать мысленные сообщения, равно, как и, имея машину (а машину покупают в первый или во второй год очень многие из тех, кто начинает осваивать свой гектар и ездить из города), вряд ли можно рассчитывать на пробуждение способности к телепортации. Продолжать же "жизнь в шалаше" никому всерьез почему-то в голову не приходит: наверно, потому, ведь наша-то цель - это обустроить красивое и богатое поместье! Парадокс в том, что когда появляются сверхспособности, обустройство поместья теряет всякий смысл, а смириться с этим нашей психике очень трудно. Когда же есть обустроенное поместье, то сверхспособности становятся ни к чему - и они уходят. Хотя я совсем не исключаю, что на какой-то дальнейшей стадии развития поселения они снова могут вернуться. 
Впрочем, если быть наиболее точным, то дело не в самом по себе обустроенном быте - нет. Правильнее выразиться так: сверхспособности начинают проявляться тогда, когда отсутствует беспокойство о быте. Когда мысль свободна от проблем бытового обустройства. Но тонкость жизни состоит в том, что с увеличением имущества помещика, возрастанием его богатства, его мысль чаще становится более занята вопросами быта и обустройства, чем на этапе жизни в палатке. Чем больше ты имеешь, тем больше ты думаешь о том, что имеешь. 

  В связи с этим любопытно, что в экопоселении "Родники" республики Удмуртия, ровеснике нашего поселения, где постоянно живет примерно столько же людей, как и у нас, удельный вес "мистических моментов" в мыслях, ощущениях и реальных событиях поселенческой жизни мне показался более высоким, чем у нас. Когда я приехал в это поселение, посидел в тамошней компании и послушал разговоры, которые поселенцы ведут вечерами за столом, я невольно удивился, насколько их темы отличаются от тем наших разговоров или разговоров, которые заводились у меня, скажем, в Кировском поселении "Чистые Истоки" (к примеру, за столом довольно много говорилось о влиянии мыслей на растения и животных - с примерами, об ошибке образного периода и т.п.). В каком-то смысле удмуртские родниковцы показались мне более "духовными", тогда, как мы куда более "практичны". Но причины здесь я вижу все те же самые: наше поселение находится недалеко от города по хорошей асфальтовой дороге, до деревни тоже недалеко, все можно купить, зимой снега мало, и можно легко ходить по всему поселению пешком. В Удмуртии же поселение находится в более суровых условиях: 5 км. до трассы (отсыпанной грунтовки) и до электричества, 9 км. до ближайшего магазина и почты. Зимой снега по пояс, без лыж сходить ни в деревню, ни даже в гости к соседу невозможно. При этом живут в поселении в значительной степени пенсионеры, т.е. люди, имеющие необходимый минимум средств на жизнь и не суетящиеся по этому поводу. И, в конце концов, надо заметить, что удмуртчане элементарно намного беднее нас. На бензопилы, трактора и солнечные батареи им пока просто не хватает денег. А раз у них этого всего нет, то и думать о починке тракторов, ремонте генераторов, покупке новых цепей и т.д. им не приходится. Т.е. проявляются все те же закономерности. 
Интересно бы, конечно, узнать о том, как протекал этот опыт и в других поселениях, но думаю, что в основном так же. В СветоРусье, где электричество было с самого начала, мистики было еще меньше, чем у нас. 

  Поэтому я снова говорю о том, что, если вы не готовы изменить свою жизнь совершенно радикально и жить в шалаше, то на помощь высших способностей можно особо не рассчитывать, а все-таки продумать будущий образ жизни исходя из того, что известно о жизни в сельской местности и в других поселениях. И планировка территории поселения должна максимально соответствовать этому образу, равно как и выбранное место и подобранный коллектив. 

(5) Соответствие Образа поселения и места. 
  Насколько я знаю, организовать жизнь, близкую к природе (строительство из местных материалов своими силами, хождение в домотканой одежде, купание голышом в речке, отказ от сотовой связи и электро-бензо-инструмента и т.д.), вблизи города (до 50 км.) крайне сложно. Соблазн "нанять и заплатить", "купить и привезти" настолько силен, что рано или поздно многие, даже самые идейные помещики сдаются и делают уступку цивилизации. К примеру, у нас (хотя мы живем не так уж близко к городу - 70 км.) на заре времен многие помещики ходили пешком 11 км. от электрички до поселения; сейчас же даже автобус (ходящий 4 раза в день) кажется недостаточно удобным, и многие ездят на такси. Аналогично со строительством: когда обнаружилось, что вместо того, чтобы делать самому, можно кого-нибудь нанять из деревни или даже из города, то эта практика приобрела довольно широкий размах. 

  С другой стороны, если вы хотите жить максимально цивилизованно, то, наоборот, брать землю в глуши - не самое лучшее решение. Тогда в "программе развития поселения" неизбежно появляются все эти "купить трактор", "купить грейдер", "заасфальтировать 21 км. дороги", "провести линию электропередач - 14 км." и т.д., а все это - огромные расходы. К примеру, за электрификацию (линию тянули, как мне сказали, всего на полтора километра и разводили по очень компактной территории - все участки рядом и по 1 Га) поселение Ковчег заплатило около 3 миллионов 200 тысяч рублей. На отсыпку дороги уходят не менее астрономические суммы. 

  И еще такой момент: как показывают мои наблюдения, поселения, расположенные слишком близко к городу (до 50 км) заселяются исключительно медленно. Если легко добраться, нет проблем с дорогой, то можно хоть вечно дачничать, ездя туда-сюда, либо, формально переехав в поместье, ездить каждый день на работу в город. В таких условиях нет особого стимула изыскивать пути для того, чтобы остаться в поселении насовсем, а человек по инерции продолжает ездить, надеясь, что, может быть, когда-нибудь в будущем как-нибудь что-нибудь и удастся... Именно такая судьба постигла прославленные Чистые Истоки (поселение в 30 км от Кирова): оно существует с 2001 или 2002 года, и домов там построено уже около 40, однако зимой 2007 там зимовало всего 2 семьи, да и те каждый день ездили в город на работу. В поселении Гармония (25 км от Рязани) похожая ситуация: как сказал один из организаторов, "мы никак не можем наладить какое-то свое производство", хотя в поселении живут уже около 10 семей. Не мудрено: все ездят на работу в город, и думать о "своем производстве" людям просто некогда. Что уж говорить о каком-нибудь Радомире (6 км от Челябинска) или Райском (6 км от Тюмени), где можно в город на работу пешком ходить! 
  С другой стороны, инициативные группы, выбравшие места подальше от города, куда ездить далеко и неудобно, получают своеобразную естественную стимуляцию на переезд в поселение на постоянное жительство. Таковы, например, СветоРусье (122 км от города по довольно загруженной трассе, где бывают пробки, плюс 3 км по грунтовке, в грязь практически непроезжей. От города до поселения добираться 3 часа) и Ковчег (140-150 км от Москвы, последние 14 км без автобусного сообщения, последние 2.5 км в сырую погоду непроезжие иногда даже для "Нивы"). Как сказал Дмитрий В., "пока идешь пешочком эти 14 километров, в голову явно более правильные мысли начинают приходить..." 

  Сказанное верно и для случая, когда в поселение приходят люди, живущие не в родном городе инициативной группы, а в других местах, подальше. Эти люди тоже, скорее всего, переселятся быстрее отцов-основателей. К примеру, из 11 человек постоянного населения нашего поселения только один человек - житель Кургана и 10 - бывшие жители других населенных пунктов Курганской, Челябинской, Пермской и Тюменской областей: 1 из Чашинска (ок. 140 км. от поселения по ж.д.), 2 из Лесников (80 км.), 1 из Челябинска (200 км.), трое из Югорска (1700 км.) и т.д.